для тех, кто слушает стихи Владимир Антропов: (01.08.1968 - 05.03.2022)

* * * 
Войдет сквозняк в пустой проем,
Как тень на Страшный суд.
Пусть отсвет на лице твоем -
Не в свиток занесут -

На диалекте воробьев
На липовый листок...
И там - пусть градцем перебьет,
Вопьется между строк

И беспощадно правит наш
Счастливый часослов - 
Ломающийся карандаш
Их влажных голосов

Когда, постигнув по складам
Словарь соленых губ,
Прочтем - что май напишет нам
На стенах, на бегу... 
..^..   


Война. Весть. 
        
Вся словно бы из пепла и печали:
Зиянье теплое, зола, святое место
Затмение в тебя приходит, как известье,
Которому не веришь поначалу.

Не веришь. Веришь. Глаз не поднимаешь,
Вся словно из печали и затменья,
Из мест пустых. Пустых. Благословенных.
Повестку горечи ослепшую читая.

И что ни строчка, - дом или соцветье -
И что ни дом, то комнатки пустые -
Две выцветшие занавески, гвоздик -
С блестящей шляпкой. Зеркало под шалью.

И что ни строчка - поцелуя пепел,
Шершавая бумага, ломкий карандашик.
Вся словно бы из жалобы бумажной,
Из высохшего выкрика столетья...
..^..





Война. Соловей 
             "Соловьи, соловьи..."

Твои чернила солоны,
Бумага - нежности нездешней,
Когда рукою безутешной
В ночь наводнения войны -

Запишешь в Книге: соловьи.
За миг до черных крыльев страха -
Безвидная слетает птаха
В леса уснувшие твои.

Ослепшим. Спящим. Тем, во тьме -
Им, в бездне, там, - не голубь белый,
Но, словно бы лишенный тела, -
Провидит голос тишины.

Вот-вот объявят. Выйдет час.
Земля рванется из-под рощи.
И не успеет твой полночный
Гонец. И не разбудит нас...
..^..






* * *

Что теперь всхлипы и всплески 
Крыльев! - Остановись:
Осень-Набоков детски
Ловит летящий лист

Заморозков иголкой: 
Высохни, злая душа,
Слушай крадущийся тонкий
Шорох карандаша.

Липнущих крылышек лепет,
Воздуха грешный мед -
Грифель шершавый разметит
На острие соберет.

Скроют в прозрачных дверцах
Неба стылый настой
Бьешься - с иглою в сердце?
Остановись... Постой...
..^..








* * *

Приоткроется космос медный,
Шелестнет кинопленки листвой.
Вот и воздух тебе, Андромеда -
Что же холоден берег твой?..

Детям бронзового телескопа
Темный пластик кресел - гранит.
Сквозь пустой проектор Европа
В черно-белые сны глядит.

Руку вытянет Кассиопея,
Детский синий порвет билет.
Я наверное не успею
В створки, зрительный зал, тот свет,

Что мерцает птичьим, случайным
На твоем плече холодком. -
Ничего не увидеть отчаянью
В слепоте запотевших окон...

Там - светает. Наполнен бледным 
Птичьим стрекотом воздух там.
Раздвигается занавес медленный.
Поднимается Океан. 
..^..















* * *

Спрячь лицо, промолчи и шагни на лед -
Полуночный снег и тебя пробьет.
Миллион его струн не задев впотьмах,
Потерять и плоть - потеряешь страх.

Себастьян исчез. Тучи стрел к нему -
Не оставят путь:   свиста белый звук,
Острых пальцев колющая простота:
Стерт, иссяк, перечеркнут, - да?

Да, - ответят.- Да... Ты задернешь свет,
Тень, - вглядеться в темь, в параллели "нет".
Мысль мелькнувшая, пустота:
Себастьян, а помнят ли хоть там...

И замечется утренняя метель.
И смотри: уткнувшись в иную тень,
По щеке стечет, - а шагни на лед -
Не заплачет, нет. - Напролет пройдет...
..^..




Земля 

Надрывается ветер тощий 
Приподнять этот голос земной. 
Безымянный, из тающей толщи - 
Продержись, пошепчи со мной... 

Мы одни в этом сером - тает 
И уже проглянет вот-вот 
Стылых войн беспощадная память: 
Сруба полуоткрывшийся рот 

И рассохшийся стон калитки. 
И расстрелянные на бегу,- 
Из-под белого - черные, - липки 
Лягут на руки на берегу. 

И в сквозящей вселенной - в меди 
Колокольных листков - города. 
Говори со мной, мой последний, 
Безымянный, - дыши, когда 

Станет видно - заречная, стаяв, 
Проблеснет золотым сторона: 
В рощи выйдет, живых поднимая 
Словно ангел - твоя тишина... 
..^..






Сад 

            "Пошли мне сад..."
                            Марина Цветаева

             "Ни прощенья,ни спасенья..."
                            Юрий Рудис

Сад в крови перекисшей малины
Сон убитый дичка в траве
Сколько гибнущих их, невинных,
Ты уже подводил ко мне?

Как страшится твоих повторов
Кровь, не слышащая родства,
Сад у сруба, - он был - которым?
А - со старой скамьей у куста?

Руки веток за электричкой
Сквозь забор - сквозь черный горбыль.
Вырывает листки по привычке
Придорожная едкая пыль.

И на каждом оборвано имя.
Оклик, жилки плеснувший пульс.
Я теперь оказаться чужим и
Безымянным уже не боюсь -

И уже понимая, прежде
Чем вкусить твоего дичка:
Видишь, жерди заборчик держит
Словно раненых - на руках?
..^..












* * *

И когда сам себе повторяешь: "Не ждут. Не ждут", -
Старый Андерсен, сбитый носик, пластмассовая судьба,
Они иногда, прихрамывая, показываются на виду,
Из чердачных своих чистилищ вызванная беда:

De Profundis забытых очешников, тусклых чашек пыль.
Их выводишь не ты - им так робко в чужой горсти:
Вот, покажут тебе, - вот царапина, клей поплыл.
А, нагим, им так стыдно выговорить "прости..."

Повернутся, робея, так, чтобы солнцем залило шов,
Чтоб узнал, чтобы рану прикрыть верней,
Чтобы паузы не было между слов 
Долгожданного: "Вспомнил ли... Обо мне?"

Все в прохладной памяти незастывших дней,
Отпечатках горячих пальцев на восковой щеке, -
В нежной тяжести, что хранила их там, на дне,
С паутиной и пылью путая, - протянутся как налегке

В отреченьи, надежде робкой, - и в эти секунды, пока поймут,
Что ладонь чужда и груба, слишком хрупок сломанный бок -
Твой пустеющий мир влажной жизнью последних минут
Эта жалоба держит, - и дланью не двинет Бог...
..^..





* * *

…Бывало, просквозив, как легкий дождь 
Сквозь ставни, в сон вливалось чашей утро, 
Глазною влагой, пухом нежных кож, 
Улыбчивым сосновым перламутром, 

Не торопясь в истоме западать 
За ворох сновидений и подушек, 
Любовный морок зарева стоял, 
Вытягивался, цепенея: слушай... 

Иголок павших свив веретено, 
Тянула нити влажная свобода - 
И пить сто лет, казалось, суждено 
Бессилье это нам - и смол зеленый холод... 
..^..





Катерине.

      ... Теперь - о жалости... Мне не хватает суток, 
      Чтоб выплакать весь траур сентября ночной... 
      Как шаг души в предместьи боли чуток! 
      Сквозь сон - течет луна иссохшею стопой, 

      Ночь плавится в глазах. Затишье жизни сходно 
      Со смертью дерева... "Восстань! Июнь! 
      Июнь..." 
      Сухие ветви полночи голодной 
      Стучат в окно. Отныне - не поют 

      В ветвях... Бредет над миром 
      Сухой стопою схимница-Луна, 
      И каждая струна на стертой лире - 
      Истружена, пе-ре-на-пря-же-на... 

      Бездомные навзрыд -как только может сбыться, 
      Закутавшись в редеющую плоть, 
      В дырявый воротник скрывают липы лица, 
      И чувствуют, что в ульях тлен - не мед... 

      И ты - последний из живых, изгнанник,- 
      Кому-то жалость щепотью золы 
      Дарить протянешься... И ропот неузнанья - 
      Последнее, что нам приберегли... 
..^..






Ополчение.

И с полуторки некому крикнуть - вот и война! -
Лишь шелестят дороги морозные комья.
Мчится сквозь поле ночное, - свеча? Звезда? 
Там, через черные рощи, одна, одна -
Вслед тебе пробиваясь сквозь дальние темные колья...

Спутнице, ей, одиночке, сквозь эту пургу:
Знаю, - минешь, смигнешь, задохнешься, оставишь, - слушай,
Угасая во тьме на темном твоем снегу,
Как свой бег над землей продолжают в потемках - души.

Нам осталось немного - сорвется высокий вой -
И железное сердце мотора устанет биться.
Здесь останемся мы - недалекий короткий бой,
Удивленных деревьев упавшие черные лица.

Опрокинется мир на колено - и там, тогда,
Наклонясь над теряющим небо телом,
Задыхаясь, заглянет - душа, звезда? -
- Поднимись, я успела на встречу, успела, успела...
..^..







* * *

      ... Когда вдруг вырастает в небытьи,-
      В ворчливо шевелящемся тумане,
      Невинный звук, когда, ожив, ручьи,
      Вдруг рассыпаются под легкими шагами,
      И камешек скрипящий вдруг растет
      В своем значеньи, звуке, строе, смысле
      До призрачных, немыслимых высот,
      Невидимый, но трепетом расшитый,
      Вздымает замок ждущего тепла
      В знаменах, стеганных озябшими ветвями,
      Мне с грустью кажется - вот, мимо нас прошла
      Жизнь, мельком лишь подслушанная нами...
..^..



Подражание Верлену

      Я плакал сном. Я слушал сном. Сон чутче 
      К твоим устам раскрывшимся приник... 
      В теченье сна ступали робко души - 
      Почти не наши. Свысока на них 

      Взирали в облаках обетованной выси 
      Алмазы зренья Отлетевших вон - 
      А на ресницах сна - соленое повисло, 
      И в слухе сна пел кленный перезвон... 

      Здесь жило все своею зыбкой жизнью, 
      Оказываясь родственным любви, - 
      И, сладко собираясь,- солью висло, 
      И падало, скопившись на груди 

      Сна твоего... Я говорил о Душах 
      Неправедное. Их ли дело - жизнь! 
      Спи... Плачь... Вздохни... Не слушай... Слушай - 
      Что нежность кож ночами нам шуршит... 
..^..







Книга

Казалось бы, уже не лет... -
Страниц не более десятка,
Но словно вложена закладка,
И книга - на твоем столе.

Там я - застигнут на краю
Отсрочкой, жизнью, остановкой,
Я, растерявшийся, неловкий - 
Не-чтенью должен твоему.

Тому, что в солнечной дали
Там - что-то дрогнуло проститься
Закрыта горькая страница
И болью душный день облит.

А в книге - странный смутный долг,
И зимний вечер, и закладка,
И белый, невесомо сладкий 
Угомонившийся снежок,

И дома старая стена
И мерзнет у окна синица...
И может быть моя страница
Уже не будет прочтена...

01.03.2007 
..^..




Явление осени

Удаляясь, на всплеск оглянешься (в лодочниках - тоска):
Сухая осока - Креститель - предвозглашает осень.
С берега, там, вдалеке, у рассохшегося мостка
Пускаются вплавь неуклюжие иглы сомлевших сосен.

Дальний, звенит ожиданием воздух, восторгом стрекоз,
Ладошки нагих кувшинок в надежде разводят воду
Зной накренился на запад, в сыпучую землю врос
Узлами корней борясь с подступающей влажной свободой.

Дальше и дальше - тише озноб реки,
Шорох и шелест, 
Ропот, будущему причастный,
Кажется - упади соленое со щеки -
Волны бросятся вспять - колыхать, волноваться, встречаться...

Кажется - если глядеть и глядеть им вслед,
Не пропитаешься медленной тишиною
Близкого берега, молчаньем огромного "нет",
Темной землей, вырастающею стеною. 

20.08.2006 - 05.2007 
..^..











И нам не выстоять. Все кончится. В аллеи
Войдут дождей грохочущих колонны.
Зажми мне рот - я говорить не смею
Под мертвыми глазами батальонов.

Так вот, что в нас по капле созревало,- 
Цвело, выглядывало, жмурилось, теплело...
Сорвать бы прежде, чтоб не надорвалось
Сквозь душу прорастающее тело,

Почувствовать покорность теплых вишен,
Их мягкой крови, сонные их веки -
За год. За час, как сухопарый Шлиффен
Поднимет первые свои шеренги.

Осенним ветром втиснутые в супесь...
Как тяжело тут дышится, в траншеях.
И небо, недогадливо сутулясь,
Холодные нам застегнет шинели.

18.07.2007
..^..









Осени

Память скупа на осени - бродишь из зала в зал
Сентябрей, октябрей - где-то с пластинки соскальзывает иголка -
Такт повторяется. "И тогда сказал:.." -
Только и есть на стенах, а часто - желтые стены только.

Пейзаж промелькнет, в прохладе своей прошуршав -
Восемьдесят седьмой. Девяносто третий...
Как безжалостно в комнаты вглядывается душа
Из своей кленовой осиновой смерти -

В коридорах взвивается ветер, и, прикрывая глаза,
Мимо, мимо - в ту из теплеющих комнат,
Где желтеет московский двор, где горят тополей образа,
Где, быть может, только тебя и помнят...

20.10.2007 
..^..











* * *

      Дар глаза только и совместен, 
      Что с осенью , - когда невторопях 
      За радужной перебирает песни 
      Отхлынувших цветов и птах, 

      Уже не пыльной, чистою струною 
      Рисованных в песке луча насквозь. 
      Дар глаза и советен лишь с такою 
      Медлительностью тихих поз, 

      С английской ясностью усмешливых  портретов, 
      Когда душа мерцает невпопад 
      В безжестьи рук - а то - в краю манжеты, 
      Одалживая зрителю на взгляд 

      Немного глаз - глубоких и всецветных, 
      Осенне призрачных... И, второпях, 
      На первый взгляд, дар этот и совместен 
      Лишь с осенью в мягчайших холодках... 
..^..







* * *

      Не спастись нам, дитя, понарошку, 
      Нам никто на поможет, дитя!.. 
      Нам и жизни осталось немножко - 
      Этой мягкой малины лукошко 
      Да притихшая песнь соловья... 

      Не бранят нас. Не любят. 
      Не знают... 
      Кровь с ладоней - лисица слизнет. 
      Ты так рано узнала, что ранит 
      Не желание, а - зиянье 
      И что рана - не заживет... 

      Я утешить тебя - не умею. 
      И спасти нас уже - не берусь. 
      Спи. Пусть ветер осеннюю свеет 
      Колыбельную над постелью. 
      Спи, дитя. Колокольчик. 
      Грусть... 
..^..









* * *

      ...Но если я не вспомню о тебе, 
      Толпой ночных теней придешь ты верховодить. 
      И сердце, переполненное больше, 
      Чем может выдержать,сорвется в тишине 
      На плач такой... Нет! Нет! Не уходи! - 
      Я, верно, спал. Мой ангел был в отлучке - 
      Так бессловесно опадали кущи 
      В почти опустошившейся груди. 
      Теперь - присядь. Мне больше не уснуть, 
      Поверь. И знаками немыми 
      Дай знать про путь - такой недальний ныне, 
      Не правда ли? - Я сердцу объясню 
      В простых словах,как можно так - одну 
      Из Тех - вести и долго, бессловесно плести беседу 
      Без надежд, без лести на нашем нелюдимом берегу. 
      И нечто тихое в скупой строке хранить 
      Отчаянно и горько. О, ткань скорби! 
      И звать теней ночами Пенелопой, 
      И ткать и ткать обрывчивую нить... 
      30.10.94г. 
..^..






Снежная речь 

И когда умоляешь снег наконец пойти, 
(Снежный голод с обрывков газет ледяную догложет кость) - 
Вдруг повалит - словно толпа слепых на пути, 
Ткнет в оседающий лед свою белую с хрустом трость... 

И прохладные руки в равнодушьи пройдя по лицу, 
Нащупают губы, прижмут ладонь, прочтут по складам - 
И пойдет от глухого слепца к глухому слепцу 
Тихая речь моя по неслышимым проводам 

И примнится - там, за последней снежинкой - там - 
Затрещит в наушник испорченный телефон 
И поднявший трубку едва разберет слова 
Благодарности и любви - за снегом не разбирая имен 

13.01.2008
..^..




Сентябрьский билет 

Ненадкушенный запах яблок.
Ожиданья смеркается зал.
Отъезжающий беспорядок,
Сентября опустелый вокзал.

Вот прощаются, на перроне
Оставляя воздух пустой,
Еще теплящийся, вороний,
Еще яблоневый, густой,

Но смеркающийся без боли.
И ты знаешь, что там, во мгле,
Каждый лист в дрожащей ладони
Твой измятый прячет билет.

Им так страшно, не знающим срока,
Попрощаться с тобой навсегда.
В теплом небе глядит на дорогу
Удаляющаяся звезда...
..^..




Солдатик 

И меня, и меня - переполненным красной пластмассой
Как стыдом - из коробки достанут - бежать на холодном полу,
Половинки фигур, силуэты с затекшей гримасой -
Припадают, стреляя беззвучно, и молча кричат на бегу...

Вот и жизнь - словно воздух внезапно прохлынет сквозь тело,
Заколышется ярость, холодной волной ударяя в висок...
Перегнутый недрогнувший штык и как будто последнее дело -
Добежать к половице - к свободе - наискосок.

Пальцем двинет судьба - упаду, выгнув тонкую шею, -
Не коснуться щекой, не заплакать, глаза не укрыть.
Штукатурка небес, за слепящею лампой белея
Безразлично увидит меня со своей высоты... -

И ни зги - лишь душе обесцвеченной среди кошмарных -
Ведь никто никогда уже больше не выпустит нас -
- Исчезающих снов о свободе матерчатой Марны -
Приоткроется изредка белый непристальный глаз...

12.12.2009г.
..^..
















Снег. Имя 

Со мной заговорит, слова не подбирая,
Твой тихий снег - над теплою ладонью
Асфальта твоего, - еще не тая. - Тая,
Игольчатой пронизывая болью.

Их безымянным, тающим обидам -
Слов не хватает - окликов и всплесков:
Вот-вот твое неведенье обнимет,
Вода. - Слияние, без имени и места.

Вот-вот и рай - растаять в тонких пальцах
Решеток дождевых. Вот-вот - и Лета лужиц
Ты смотришь на меня - мне не успеть признаться
И мой ответ твоей воде не нужен...

И только если на рукав холодный,
Отбившийся опустится кристаллик,
Отдать успею - имя и свободу,
И он в ответ успеет не растаять...

26.11.2009 
..^..




















Февраль-Солнце 


Электричества зимнего дуги -
Стратосферного магния вал...
Вот душа в ослепленном испуге
Вдруг выходит в блистающий зал.

Так снимают незрячим повязку -
И не зренья, но счастья ждут,
И не счастье приходит - а сказка,
Как спадает больничный жгут.

Все что знал я о мире белом,
Что услышал у самой земли -
То, что слухом моим - и телом -
Черно-белой рукой отвели:

Только свет - и сиянье над светом.
Только снежные искры - и свет.
И, ведь, знаю, - какого - ответа
Ждут. И знаю - ответа нет...

5.03.2010
..^..













Нить 


                       Артему Тасалову

Как плотно сшито! - ни стежка, ни шва -
Не развести небес неловкими руками,
Беды не разорвать - вот и твоя пришла
Весна,
И дымчатая ткань опять висит над нами.

Как плотно сбито все. - Заборы. И дома.
Зашитый воздух пуст, бревенчат переулок:
Ни искры - ни окна - гармонии стена,
Неслышимо растянутого гула.

Как если бы, уже не ждешь, - вдали
Вполголоса нам запоет калитка -
Покажется, что у краев земли
Вдруг упустили тоненькую нитку...

21.03.2010
..^..



















Вода 


Закроет том полуночная чтица,
Страницу отогнет - в заглавии: "Беда".
Почуяв тень в окне, метнется тенью птица,
По улицам весны прошествует вода.

Уже вот-вот начнут ломиться тяжко в двери,
И, весь под спудом сна и ласковой вины,
Ты слышишь их шаги, мальчишески не веря,
Что город - взят, обезоружен, смыт,

Что город - стерт, что вырвана страница,
Лишь зеркало воды и птица невпопад.
Закроет черный том полуночная чтица,
И смолкнет речь и залепечет - сад,

Запричитает в терпкой перебранке
С дождем - рябин бессоный часовой,
Зажав рукой сочащуюся рану,
Последний на земле родной, еще живой,

И, связан по ногам, глаза не поднимая,
Не разнимая век, не открывая уст,
Ты слышишь, как бредет, от края и до края, -
Как властвует небесный златоуст,

Как намокает плач, как густ небесный окрик
"Пади!" "Пади!" - и, робко торопясь,
Притянешь белый лист и ропщущею охрой
Наносишь слов кощунственную вязь...

29.4.2001. 
..^..














* * *

И в этом обмороке ясном
В шуршащей листьями тиши
Так медленно и ежечасно
Меняется язык души.

Все ветхим ангелом ветвисто
В испуге страшной слепоты
На землю сыплет крылья-листья
И молит дочитать - листы

И тонкий наст, и вмерзший остов
Кленовой кисточки льняной,
И клонит искренние звезды
Над хрусткой вестью ледяной

Но перехватит знаки иней
Дыханье - кашель, капли - лед
И иероглифы немые
Душа уже не разберет

Заплатишь горьким безучастьем
Ослепшей мудрости аллей,
А те все водят бледной пястью
По льду - все медленней, все - злей...

11.2000 г.
..^..


















Бабочка 

Твоим мелькающим, скитающимся в полутьме -
Вянущим листьям, крыльям, синему воздуху вечера
(Слышишь, как падает в руки мне -
Тает - во сне казавшееся вечным?).

Вполоборота - на краешке, на мизинце-заре,
Над шорохом, запахом дыма, облаком, облаком -
Эхо, в ветвях уснувшее - умереть,
Проснуться в руке, откликнуться призраком. Призраком. Обликом.-

Отблеском распахнуться, считающим на лету 
Лучи заката, пылинки, беды, минуты, минуты
Отчаянным слепнущим сердцем (бабочкой): не сочтут - 
Значит: не вычтут упрямых паучьего времени путы.

Твоим - исчезающим, лгущим, живым,
Вянущим, страшным, безмолвным, безумным, крылатым -
Слышишь ли? Тоже всего лишь дым,-
Я пытаюсь взлететь с дрожащей ладони заката...

                  6.07.2001
..^..



















* * *

И ты уж не гадаешь, что придет...
Движенье кисти, ты уже не слышишь, 
Как воздух по-собачьи шумно дышит,
И стелются по краю листья влет.

А словно все в один большой зрачок -
Художнический, тихий, бестолковый -
И веко щурится без мысли и без слова -
И помнит всех - а не наперечет.

Прозрачная раскрылась пустота -
Штрихи деревьев на холсте огромном -
И склон сырой, и мокрых листьев волны,
И эта точка - на краю холста...

                  09.2001
..^..











 Ольберс


Ты выше ожиданья. - Темнота,
Граничащая с дальней пустотою...
Прикрыв глаза, бредет твоя звезда
Вдали, за влажной толщей мировою.

Где черное густое молоко
Пространство цедит. Налипает глины
Невысыхающий тяжелый ком.
Ночные расстояния безвидны:

На сколько световых, - ни огонька,
Ни берега, ни лодки, - что же, где я? -
Но, устья не пробив, стоит река,
В беспамятном тумане холодея.

И черное отчаянье тогда
Откроет зренье, обернется молча,
Зашепчет тихо дальняя звезда
Сквозь полушарие кромешной ночи...

                  1.10.2011
..^..


















* * *

Не знай ничего про осень, смотри - этот лист о ней
Даже не слышал вовсе - утром, что все холодней, -
Проснется, зашепчет слабо: это болезнь, озноб, 
Желтым пятном ляжет набок, мокрый покажет лоб,
К ветке руки потянулся - кровь-то течет еще?
Запястье, провалы пульса, слабой ниточки счет.

Зеленой радости всплески, - неба чаши полны,
Август стоит в перелеске на цыпочках тишины.

Первым желтеть не страшно: это озноб, недуг,
Ночная тянет рубашка, слуха тяжелый стук.
Света холодные пятна, влажного ветра чулок -
Тем, кто живет без возврата, счастья не знает срок... 

31.1.2012
..^..











Прозрачный 

И теперь уже - если между тобой и окном -
Головы не опустишь, не отведешь глаз,
Вот и я стал прозрачным, тающим тонким льдом...
Подожди немного - я превращаюсь в газ.

На неслышный ковер в этом комнатном жидком тепле
Словно пепел из белой руки твоей - тишина.
Смотришь, как вымерзает дыхание на стекле,
Как уходит жизнь, осторожно ломает стекла зима.

След часов на когда-то ослепшей от лета стене -
Там наверное утро уже, гарью пахнет рассвет,
И стрелки еще восклицают, волнуясь: "не!.."
Там где тени их отчетливо отвечают: "нет."

И теперь напоследок тепла... - ты вдыхаешь белый дымок,
И наверное - я еще убываю на треть,
Поднимаясь под снежно светящийся потолок,
Ты не двинешься, продолжая смотреть...

26.12.2010
..^..















Шанс

И ты не оставляешь шанса
Судьбе нас выручить, пока
Заботится о смертном часе,
Шуршит карандашом - рука.
Там, над бумагой, - снег все реже...
Все ближе мельтешащий край
Метели, и детьми затвержен
Рассказ про заповедный рай.

Да как-нибудь раздернут просто
Надежды полог ледяной -
Спасительной тропинки мостик
Летит над тающею мглой.
Все ближе берег незнакомый,
Все глубже темная вода,
Но за строкой - за дальним склоном -
Садится солнце Никогда...

В отчаяньи вернувшись, слышать,
Как шепчется в проулках снег,
И кленам холод в пальцы дышит.
И слова во спасенье - нет.
..^..












* * *

Посреди холодного июня
Этот дом почти уже не твой.
Длинный ветер распускает нюни
Над просохшей было мостовой.

И неловок - на часок вошедший
Переждать холодный неуют -
В тихой неприязни... - Эти вещи
Пыльные - своим не признают...

Кто ж хозяин? Скрипнет половица,
Двери пролепечут сквозняком,
К горлу зеркала забывшиеся лица
Подступают, словно влажный ком.

Что же на прощанье, Люций Юний? -
Голосом, придавленным виной...
Посреди холодного июня
Этот дом, почти уже не твой.

19.06.2011
..^..






* * *

 Когда-то именно ты поселила во мне
 Созерцание этого молока, темного мела,
 Когда океан обнаженный в немой полутьме
 Вдруг разливает (бывшее крохотным) тело...

 Венера поднимет руку, но прежде чем
 Закроется зренье - раковина отворится,
 Плещут молочные волны - и там, на груди, в груди,
 В смертном своем тумане - бьется безвидная птица

 Сердца, - и словно ни берега, ни воды - 
 Всплески и эхо без имени и начала:
 Темный воздух усталости и беды,
 Белое молоко желания и печали...

 21.12.2014
..^..
















* * *

 И над пеплом вечерним встанет звезда,
 Засмеется, зажжет: пора!
 Видишь, снежные, черные плавятся города,
 И на белой щеке зашепчет ее жара. 

 Светлый ангел прощания, - в небе зашедших лун
 Зренья золото - в дымном терпеньи земли,
 Это ты, задыхаясь, пытаясь вплавиться в тьму,
 Поднимаешь высокие ночи мои.

 И течем, и - расплавлены, и - налегке,
 Бездна воздуху - речь, и эхо - воздуху плач...
 Это мы, в зеленой горящей реке
 Проплываем мимо пылающих мачт

 В шелест лавы, в страшный оскал песка,
 Обращенного в камень, в стекло - на высоком том Берегу.
 (Стеклодува не знавшие - из зеркал
 Только эти горящие грани - не лгут!)

 Алый ангел раскаянья - протуберанцы плеч -
 Белой лавы чаша - белым устам:
 Если время равнин велит тебе - течь -
 Воля лавы, склоняясь, вскипает: встань! 

 Встань кричащим пылающим тростником -
 НакликАй наводненье - качайся, пей
 Это зарево - жалобу - белый стон...

 Что еще родней? -

 Память.
 Память - танцующих рук,
 Долгих - лодочкой - пальцев, зовущих уст -
 Близких, словно долина на длинном ветру -
 Снежной флейты пенье - 
 Оклика робкий звук.
 И упрямого наста предутренний хруст...

03.12.14 
..^..














* * *

И словно бы на тротуаре темном, 
Где только ты и дождь почти, — лишь ветер, ты и дождь,
Секундой вспыхнувшей, обманом мимолетным
Покажется, что ты вот-вот найдешь, —

Вот-вот нашаришь вдруг, измучась на беззвучье,
Запястье музыки без голоса и дна,
Рукой замерзшей двинешь по-паучьи
Вдоль серых клавиш луж, когда она,

Последняя моя, смешная, золотая
Что лист упавший, — остановит кровь
И отведет глаза, неслышно угасая,
И бледную губу закусит вновь —

Что словно на коленях безнадежья,
Вина без звука, полость, пустота —
Мотив чуть слышный как лекарство вложишь
В любимые бездвижные уста.

09.07.2017
..^..













Легкая кровь

                    _Ларисе Йоонас и Артему Тасалову_

Этой крови легкой вечерние облака,
Легкой жизни закатной летучая тайна...
Слишком страшно,.. — А кровь уже так легка,
Еще больно — но грусть облаков бескрайна.
А все ждешь, вот прольется алым, вот-вот застелет глаза. 
Приникнет, вопьется холодным своим стилетом.
А она стоит в стороне неслышной — теплая, как гроза,
Шелестит в ветвях, поднимаясь закатом летним.
Знаки скорби, песни любви — облаков рассыпает ряд...
Разве больше ни капли в ладони эти сухие —
И тогда, настоящей, единственной из наград
Вдруг идет, словно дождь — растворяя прозрачное имя

17.07.2017
..^..



















* * *

Когда и тебя, — уже упавшего на колени,
Которого, почитай, и на свете-то нет,
Найдется кому заподозрить в измене,
За локоть ломающийся потянуть под свет...

Голову вывернуть, взять подбородок
Острыми пальцами и сквозь синюю муть
Пятен в залипших ресницах строго
В лицо запрокинутое заглянуть.

В чем же осталось признаться... — не мучай,
Слово за словом диктуй, не спеши.
Пережимаешь на всякий случай
Кровь останавливающейся души.

Но разливается горечь рябины,
Не успеваешь проговорить — 
Некому. Кроме тебя  — все невинны.
Веток мертвые пальцы опустят, — и ты один. 
         21.11.2020
..^..















Балаганчик


Сорок копеек — здравствуй,
Крохотный городок...
Счастья кукольный мастер
Впишет тебя между строк.

Снег из бумаги в вертепе,
Свечку над сценой жгут,
Бросит слова на ветер
Нескладный осиновый шут.

Слушай пока, — устроясь
С краю сырой доски, —
Памяти милый голос,
Теплый привет тоски.

Занавес сдвинь — увидеть
Луны забытых лиц —
На кукольную погибель
Зрители собрались.

Ни песни — ни слова в роли.
Бумажным мечом махнуть,
Скомканный шарик боли
Принять в кленовую грудь,

И на опилки вертепа,
В снежное конфетти —
Если никто не верит,
Может, одна — простит...
          24.11.2020
..^..















* * *

И в чем моя вина?.. — На станции печальной
Вода на проводах, билеты на снегу —
Пора, пора… А я последней тайны,
Я глаз ее постигнуть не могу.

Протянутся к стеклу горючих улиц пальцы,
А там, в купе, в оглохшем сердце шпал, —
Немым стеклом уже не отозваться
По плечи срезанным — уж дольник зашептал.

Вот вздрогнет — и тогда — в каком-нибудь случайном
Лице: Что — в никуда, что дверец крепок хруст —
Не холодом земли — всея земли печалью
Не разомкнуть сведенных снегом уст.

Лишь теплый слой стекла, оплавленный ладонью,
И огонек растерянный — как будто бы отняв
От раны лоскуток, — протянут изумленно
И страшные глаза поднимут на меня…
..^..








* * *

              "но будто это уже осенью..."
                               И. Анненский.

На сказанном не торопясь —
Тепла печать благодаренья,
Но горяча — мгновенья пясть
На гулкой площади осенней,
Где, прорываясь невпопад,
Не находя во тьме покоя, —
Живой столкнется листопад
С твоей рукой — еще живою.
И ты торопишься успеть
Промолвить, крикнуть, перелиться,
Покуда бежевая смерть
Домами желтыми дымится,
Пока спирает небосвод
Холодной влагою короткой —
Покуда верткий пешеход
Ладонь горячую не отнял,
Покуда в белый циферблат
В сто градин тычутся секунды —
А стрелки черные молчат,
Стоят в оцепененьи скудном.
И против времени смеясь,
Не притвориться незнакомцем —
Забудешь медленную власть
Тепла вагонного оконца,
Шагнув в безвременный приют
Пространства, в мельтешащий ветер
Сквозь листья падая... А где-то — ткут
И ждут. Поют — и не на этом свете...
                                    2002
..^..

















* * *

В тёмном хаосе комнаты что-то развяжет несмело,
Вызволит шелест, легко сбегающий по плечу,
Всё наполнится светом, молочным, протяжно-белым,
Словно ангел безвидный молча зажжёт свечу, –

Светлячка наготы, исполнение жизни случайной,
Рассветающих глаз желанья на самом своём краю, –
И – покинет, оставит мерцать её обнажённую тайну,
Осветить обрывающуюся – твою…
..^..










* * *

Не свечами еще восковые пахли мелки,
Не оскоминой небо рябины сводила завязь.
Не меня ль обнимали серым, нежным бинтом реки,
Целовали в губы, легко касаясь?

Забывать — казнить. Как пели твои города,
Как смеялись в любовном ново-рожденьи...
Как молчат сегодня у мутной воды, когда
Стертые лица держат в ладони, как медные держат деньги.

И когда, поющий, сойдешь к безымянной уже воде,
К череде зябких душ в их бесплотной коме,  —
По колено в беспамятстве, в нищем твоем стыде
Обнимать холодные плечи теней незнакомых,

Кто остановится, кто приоткроет взгляд,
Легким дрогнет плечом у самого края,  — 
Не называя, — не знаешь — просто веди назад.
Не оглядываясь, губ ее не вспоминая.
                                3. 11. 2019   
..^..

















Ночная

Бессонная, тяжелой темной веткой -
Рассеянной рукою в недогляд
Заполнит снов печальные повестки,
Уложит отдохнуть измученных солдат...

Ты слышишь их дыхание. Ты слишком
Беспечно близко лег к полночному окну -
И слушаешь тяжелую одышку
Столетья, отходящего ко сну... - 

Младенец, бормочи за ни м молитвы,
Губами воспаленными горя,
Ты, безымянный, - к именам убитым
Примериваясь, окликая зря... 

Услышит дождь, - в последних каплях крови
К виску прижмет комок шершавой тишины,   
И все, о чем не спишь... Тяжелая подходит -
И теплую ладонь кладет на лоб: никшни...
12.11.2010
..^..









Вечер. Фрост

Если пела ты — пепел всходил травой
Плакала — длинный ливень над буреломом плыл.
Что ж не аукнется голос серебряный твой:
В черном лесу тлен пересохший, пыль.

Вот птицеловов свищет, выламывая сухостой:
Треснет коленце ветки — и вновь свистать.
Мне не расслышать выговор твой простой, —
В горле птичьего неба серебряная звезда.

Прижмись щекою к стволу, — больше не позовет
Голосом, словно навырост, словно во тьму — на свет.
Да вон же, скажет, — слышишь, поет, поет!
Нет, отвечаешь, мучась. Не слышу, нет...
                              15.10. 2019
..^..













Удар

На губы муки, веки сожаленья,
На воздух, что дыханием свело,
На скулы слез её, на лунное затменье 
Зрачков её — как темный лед легло
Бесстрастья непрозрачное стекло.

Что знали наперед о жизни тела,
О том, что словно лезвие летело
Сквозь белые наплывы наготы
Сквозь смех её и пот её, и трепет
Испуганной груди — и молоко в груди?

Просила плоть: теки,  — но над её рекою,
Коленями прозрачными её,
Ключицами ключей, ладонями покоя,
Сквозь нежное небесное ночное  —
Звенящее летело лезвиё...

Не утром и не сном, не болью  — и не счастьем.
Не болью, не предчувствием, не  —  сном
Соитье обрывается.  —  Бесстрастьем.
Ударом в сердце. Хрупким темным льдом...
                         2.03.2021
..^..
























* * *

Вспомнишь: полночью — летней, мелкой,
На пороге Ее красоты —
Уже дрогнула чуткая стрелка
Немерцающей алой звезды.

Ночь, Урания, колокольчик! —
Мой серебряный голосок! —
Как же медленно кровоточил
Твой запасмурнившийся висок…

В три листа на дрожащей ветке —
Дотянуться пытался клен,
И тебе на пустынном свете
Мой испуганный снился сон…
..^..









У дороги

Я не умею прожить этой полночи черный наряд:
Речь глуховатой дороги и ропот проснувшейся птицы.
Что же, бессонная, разве не я виноват
Этой бессвязицей, серой звездой, небылицей?
Было и горше... Засни, перейди эту тьму
Черным мостком по-над грязной рекой без названья -
Кажется, сердце нашло бы свою - тишину,
Имя свое, незнакомое именованье.
Имя свое, заблудившийся серый малыш 
Вынес бы бережно волчьим цепляющим лесом...
Шепчешь, бессонная, глянешь, окликнешь, не спишь,
Оклик без имени теплится в воздухе тесном,
А перед ним - лишь дороги печальная речь,
Ропот пустынный, судьбы сокровенная пропасть,
Спой на краю, попытайся меня остеречь,
Спутник последний, безумная птица, совесть...
..^..












* * *

... Стояли дни, когда на глубине 
Вселенная казалась родниковой, 
Ни хитрых цифр не веря периодам, 
Ни вглядываньям глупых стекол не 
Сопутствуя сокрытостью органных 
Надтреснутых колонн, а, словно напоказ, 
Медлительный остановила контрданс, 
Покачивая головою пьяной... 
Зубчатых матриц, встав, веретено 
Позабывало в сладкой полудреме 
Вращать галактик сумрачные волны, 
И было всюду затемно. Тепло 
И топко... И случайных знаний 
Случайный голубь - Слово глубины - 
Слетал предвестьем ранней седины 
На плечи гениев. И тихо ворковал им...  
..^..

















Март. Белые птицы

Эти белые птицы, что черную весть понесут, —
Да забудут о ней, расплескавшись над белой землей...
Ты за книгой заснешь и забудешь, что страшен суд,
А листы всё пусты. — И что ты говоришь тишиной.
И деревья полягут под тяжестью — кровь или снег,
Погибает засадный, и справа помощь нейдет.
Ты очнешься в снегу, ты увидишь тяжелый бег
Изумленных коней — повернешься — и птиц полет.
Как тяжел, как железно на землю падает их
Ужасающий шелест. Бредет по остывшей щеке
И не может дорогу найти, замерзает, — стих,
И бела рука темноты, и железо черно в руке.
Алой влаги пронзительной, даренной мартом, на
Предпоследний удар, на кромешный комок в груди —
Еще хватит — а там начинает клонить тишина, —
И тебе не уйти, поднимись... Поднимись.. Не уйти...
..^..









* * *

Отними мою речь — вычтешь темный язык из нуля
Запыленных вещей, не обласканных прикосновеньем —
Не оставив пробела в пределах дыханья, жилья,
В промежутке гардин, в этом вновь опоздавшем весеннем...
Что же, вестник, ты прав, если я не сумею вдохнуть
Этой пыли сухой, душным голосом спеть не сумею —
То остаться немым — лучший выход...
          Собравшийся в путь,
За окном темный тополь замерзшую вытянет шею —
Заглянуть напоследок...
         — Учи же строенье стекла,
Душный цвет занавески, часов ишемичных биенье,
За окном темный тополь  —  и тянущееся: жива...
Преломленье стекла, 
   голосов в не—бе—пере—ломленье.
Что ж я, что? И меня отними — и меня, —
Замолчавшую тень, — переполниться вычтенным словом!
Марта влажное небо иные дает имена
Позабыв тишину телефонного воздуха злого...
..^..

всё в исп.  В. Луцкера