звучащие стихи

для тех, кто слушает стихи

Франческо
Петрарка:

(20.07.1304 - 19.07.1374)

I "Река, распухшая от слёз солёных..."	mp3	1456 K
CXC "Белая лань на мураве живой..."	mp3	1621 K
CCXCII "Я припадал к ее стопам в стихах..."	mp3	1697 K




*  *  *


  I
                     Valle che de' lamenti miel se' piena..

Река, распухшая от слёз солёных,
Лесные птахи рассказать могли бы,
Зверьё, что чутко, и немые рыбы,
В двух берегах зажатые зелёных;

Дол, полный клятв и шопотов калёных,
Тропинок промуравленных изгибы,
Силой любви затверженные глыбы
И трещины земли на трудных склонах –

Незыблемое зыблется на месте,
И зыблюсь я, как бы внутри гранита,
Зернится скорбь в гнезде былых веселий,

Где я ищу следов красы и чести,
Исчезнувшей, как сокол после мыта,
Оставив тело в земляной постели.
 
    Перевод О.Мандельштама
       (декабрь 1933 – январь 1934)

..^..   












<A name='2frpetrarka'>*  *  *</A>


<A href='#top'>..^..</A>   






*  *  *


CXC

Белая лань на мураве живой,
золоторогий зверь в лугах зеленых
у лавра, между двух потоков сонных,
ранней весною, утренней порой
явилась мне. Гордыни неземной
ее глаза, и кротости: сраженный,
я вслед пошел, как скряга, увлеченный
возможностью поживы дорогой.
«Не прикасайся!» – на высокой шее
я прочитал топазовую вязь:
«Я Кесарева. Он хотел мне воли».
И полдень был, когда, бредя за нею,
почти ослепнув и не наглядясь,
я рухнул в воду, и не видел боле.

     перевод Ольги Седаковой

..^.. 









*  *  *

CCXCII

Я припадал к ее стопам в стихах,
Сердечным жаром наполняя звуки,
И сам с собою пребывал в разлуке:
Сам - на земле, а думы - в облаках.

Я пел о золотых ее кудрях,
Я воспевал ее глаза и руки,
Блаженством райским почитая муки,
И вот теперь она - холодный прах.

А я без маяка, в скорлупке сирой
Сквозь шторм, который для меня не внове,
Плыву по жизни, правя наугад.

Да оборвется здесь на полуслове
Любовный стих! Певец устал, и лира
Настроена на самый скорбный лад.

  перевод Е. Солоновича

..^..

всё в исп. В. Луцкера

II Quel rosignol che si soave piagne... Как соловей, сиротствующий, славит Своих пернатых близких ночью синей И деревенское молчанье плавит По-над холмами или в котловине, И всю-то ночь щекочет и муравит И провожает он, один отныне,– Меня, меня! Силки и сети ставит И нудит помнить смертный пот богини! О, радужная оболочка страха! Эфир очей, глядевших в глубь эфира, Взяла земля в слепую люльку праха,– Исполнилось твоё желанье, пряха, И, плачучи, твержу: вся прелесть мира Ресничного недолговечней взмаха. Декабрь 1933 – январь 1934 (перевод О. Э. Мандельштама) III Or che 'l ciel e la terra e 'l vento tace... Когда уснет земля и жар отпышет, А на душе зверей покой лебяжий, Ходит по кругу ночь с горящей пряжей И мощь воды морской зефир колышет, – Чую, горю, рвусь, плачу – и не слышит, В неудержимой близости всё та же, Целую ночь, целую ночь на страже И вся как есть далеким счастьем дышит. Хоть ключ один, вода разноречива – Полужестка, полусладка, – ужели Одна и та же милая двулична... Тысячу раз на дню, себе на диво, Я должен умереть на самом деле И воскресаю так же сверхобычно. Декабрь 1933 – январь 1934 (перевод О. Э. Мандельштама) IV I di miei piu leggier che nessun cervo... Промчались дни мои – как бы оленей Косящий бег. Срок счастья был короче, Чем взмах ресницы. Из последней мочи Я в горсть зажал лишь пепел наслаждений. По милости надменных обольщений Ночует сердце в склепе скромной ночи, К земле бескостной жмется. Средоточий Знакомых ищет, сладостных сплетений. Но то, что в ней едва существовало, Днесь, вырвавшись наверх, в очаг лазури, Пленять и ранить может как бывало. И я догадываюсь, брови хмуря: Как хороша? к какой толпе пристала? Как там клубится лёгких складок буря? 4-8 января 1934 (перевод О. Э. Мандельштама) --------------------------------------------------- --------------------------------------------------- Сонет 62 LXII Отец Небесный! После дней убитых, после ночей, как на свече, сожженных в жадных надеждах, в ненасытных стонах, в мыслях о сладостном истоке пыток, прошу: помилуй! Увидав избыток сиянья Твоего, мой ум плененный пускай опомнится: так, исцеленный, я высвобожусь из силков разбитых. Господи мой! одиннадцатый год, как я бреду и падаю под игом безжалостных к убогому страстей. Сними, ослабь мой нечестивый гнет, мысли мои впиши в благую книгу, напомни им: Ты ныне на Кресте. (перевод Ольги Седаковой) Сонет 189 CLXXXIX Движется мой корабль, полный забвенья, в грозном море зимней полночи, в смерче меж Харибдой и Сциллой; враг сердечный – и господин мой – у руля правленья; мысли лихо гребут и хляби пенят, забавляясь смертью и бурей встречной, паруса раздирает влажный вечный ветер жалоб, надежд и вожделенья; ливень плача, наважденье обиды сбитые безумием моет снасти, изнуренными крепями играет; два моих милых света ушли из вида; знанье и разум мертвы на гребнях страсти так, что услышав: «пристань», дух рыдает. (перевод Ольги Седаковой) Сонет 245 CCXLV Две розы свежие, в ограде рая раскрывшиеся на заре студеной, – прекрасный дар! – любовник умудренный его подносит младшим, разделяя между двумя; учтивость золотая – тут и дикарь склонился б, умиленный – улыбка, луч одной любви влюбленной, скользит по лицам, лица изменяя. – Такой четы не видело творенье! – вздыхая он сказал и улыбаясь и обнял каждого легко и нежно. Так он делил цветы и восхищенье, и сердце ликовало, ужасаясь: о красноречье счастья, о, надежда! (перевод Ольги Седаковой) Сонет 312 CCCXII Ни в ясных небесах звездой бегущей, ни в мирной глубине ладьей крылатой, сверкающей в лугах забавой латной, зверьем, играющим в веселой пуще, отрадной вестью, издали зовущей речью любви, узорной и богатой, у родника в дубраве благодатной пением дивных жен в сени цветущей – ничем уже я не утешусь; знаю, кого оплакал: зеркало живого, свет глаз моих! ты все с собой похитил. Мне ненавистна долгая, пустая жизнь; я хочу конца: я должен снова увидеть то, что лучше б я не видел. (перевод Ольги Седаковой) ----------------------------------- XVIII Я в мыслях там, откуда свет исходит, Земного солнца несказанный свет, Затмившего от взора белый свет, - И сердце в муках пламенных исходит. Отсюда и уверенность исходит, Что близок час, когда покину свет. Бреду сродни утратившему свет, Кто из дому невесть зачем исходит. Но, смерти на челе неся печать, Любовную храню от смерти жажду, И, чтоб людей сочувственному плачу Не обрекать, безмолвия печать Уста мои сомкнула: я не жажду, Чтобы другие знали, как я плачу. (перевод Е. Солоновича) ССLХХII Уходит жизнь — уж так заведено, — Уходит с каждым днем неудержимо, И прошлое ко мне непримиримо, И то, что есть, и то, что суждено. И позади, и впереди — одно, И вспоминать, и ждать невыносимо, И только страхом божьим объяснимо, Что думы эти не пресек давно. Все, в чем отраду сердце находило, Сочту по пальцам. Плаванью конец: Ладье не пересилить злого шквала. Над бухтой буря. Порваны ветрила, Сломалась мачта, изнурен гребец И путеводных звезд как не бывало. (перевод Е. Солоновича) -------------------------------------------------- CCXCII 292 281125 начитано --------------------------------------------------- CCCXII Ни ясных звезд блуждающие станы, Ни полные на взморье паруса, Ни с пестрым зверем темные леса, Ни всадники в доспехах средь поляны, Ни гости с вестью про чужие страны, Ни рифм любовных сладкая краса, Ни милых жен поющих голоса Во мгле садов, где шепчутся фонтаны, - Ничто не тронет сердца моего. Все погребло с собой мое светило, Что сердцу было зеркалом всего. Жизнь однозвучна. Зрелище уныло, Лишь в смерти вновь увижу то, чего Мне лучше б никогда не видеть было. Перевод Вяч. Иванова CCCXIII О ней писал и плакал я, сгорая В прохладе сладостной; ушло то время. Ее уж нет, а мне осталось бремя Тоски и слез - и рифм усталых стая. Взор нежных глаз, их красота святая Вошли мне в сердце, словно в пашню семя, - Но это сердце выбрала меж всеми И в плащ свой завернула, отлетая. И с ней оно в земле и в горних кущах, Где лучшую из чистых и смиренных Венчают лавром, Славой осиянным... О, как мне отрешиться от гнетущих Телесных риз, чтоб духом первозданным И с ней и с сердцем слиться - меж блаженных? перевод Вяч. Иванова CCCXXXVIII Ты погасила, Смерть, мое светило, Увял нездешней красоты цветок, Обезоружен, слеп лихой стрелок, Я тягостен себе, мне все постыло. Честь изгнала, Добро ты потопила, Скорблю один, хоть всех постигнул рок. Растоптан целомудрия росток, И что, какая мне поможет сила? Мир пуст и дик. Земля и Небеса Осиротевший род людской оплачут - Луг без цветов, без яхонта кольцо. Кто понимал, что в ней - земли краса? Лишь я один да Небеса, что прячут От нас ее прекрасное лицо. Перевод В. Левика CCCXLIII Ни взгляда, ни лица, ни золотого Сиянья головы ее склоненной. Из уст ее, на небо вознесенной, Никто не слышит ангельского слова. Как я живу? - я удивляюсь снова. Да я б и не жил, если б истомленной Душе ниспослан не бывал Мадонной Свиданья миг средь сумрака земного. И как она внимательна при этом К словам того, чьи муки так жестоки, Под утро приходя к нему с приветом. Когда же день забрезжит на востоке, Она уходит, вспугнутая светом, И влажны у нее глаза и щеки. Перевод З. Морозкиной CCCLXV В слезах былые времена кляну, Когда созданью бренному, беспечный, Я поклоняться мог и жар сердечный Мешал полет направить в вышину. Ты, видящий паденья глубину, Царю небес, невидимый Предвечный, Спаси мой дух заблудший и увечный, Дай милосердно искупить вину, С тем чтобы если я предела войнам Не видел в тщетном вихре бытия, Хотя бы сделать мой уход пристойным. Да увенчает доброта Твоя Остаток дней моих концом достойным! Лишь на Тебя и уповаю я. Перевод Е. Солоновича 366 сонетов Лауре