для тех, кто слушает стихи Наталья Даминова:

Чистопрудный вечер

И как будто через междометья, 
Через купола и пуповину, 
Словно та гора, что к Магомету, 
Словно та луна, что вполовину, 
К чистопрудным ангелам сошедший
Вечер, и как будто сумасшедший
Говором и ликом, и как будто
В черевички снежные обутый, 
Через перекрытья и полати, 
При белесом праздничном параде, 
Под трамвайный стрекот, еле слышный, 
Под мои упрямые мыслишки
Он спустился, потрепал за плечи - 
То ли вечер, то ли человече, 
И мою усталость по-хозяйски
За одну минуту разбазарил.
..^..












 *  *  * 

Таинство нахлынувшей тоски
В этом незнакомом переулке,
Чей-то говор, нестерпимо гулкий,
Видно, мне сегодня не с руки
Понимать чужие языки,
Узнавать архитектуру ночи,
Шаг мой монотонен и отточен,
Точно скороходы-башмачки
Тянут прогуляться - и квартал
На ура расщелкать, как орешки,
Таинство тоски моей залежной
Здесь еще никто не разгадал.

Словно ты вернулся в этот город
Через сотню лет, когда темно,
Здесь опять зашторено окно,
Тот, кто был невыносимо дорог
Разгадал все ребусы, в другие
Школу, дом, эпоху перешел,
И тебя стирают в порошок
Эти перепады дорогие
Эти наживные чудеса,
И как будто те же голоса.
..^..



















Ноль-два

Когда слова, когда ноль-два не вправе
Отождествлять себя с моим исподним,
Исподтишка я достаю не в клетку -
В линейку лист исхоженный, желтушный.
"Все выпил сам, а мне и не оставил" -
Я ускользаю от своих же терний,
И звезды на зубок не лезут - ну же!

Февраль умеет разводить мокроту,
Не доживать до тридцати - иудин
Неведом счет ему и незнакомы
Мои гиперболические бредни.

Он убежит, коленками беснуясь,
Сбывая целомудренную зиму
Ближайшему сельмагу. Может, в марте -
Плаксивом и небритом, может, после
Он выйдет победителем - сейчас же,
Из-под пера, как из-под палки глядя
На влажное январское подворье,
Он ищет одиночества и мира -
Глухой февраль, не пожелавшей счастья.

2009
..^..




















 *  *  * 

А такое утро пахнет детством,
Астрами, коленками, и прочей
Мишурой сентябрьской, молочным
Первым зубом, звуками трамвая,
Каменными деснами предместий,
Новые предметы будут в школе.

Как горька осенняя прохлада,
Как же этот мир многоуголен,
Или это детство виновато?

Во дворах листва ложится ровно,
Ромбики, квадраты отмечаю,
Отметаю возраст, рост и мусор,
Сдуру принимавшая за опыт.
Где твой башмачок, беглянка? - Стоптан.
Стать бы как тогда, ясней и легче,
Ликовать на осень, и ладоши
Подставлять под солнечную пудру.

Пахнет детством наживное утро,
Астры, как тогда - в росе и пыли,
И плывут под видом корабельным
Ялики небесные, да лодки.
..^..




















Отпускаю-2

Все надышаться не могла твоим июнем,
Искала новую луну на небосклоне.
Ах, что за мука эти влажные ладони,
Как будто кто-то ненароком убаюкал
И расстояние, и временнУю сырость,
Как будто все это диковинно приснилось.

И, глаз твоих узнавши суетную дымку,
Я никому не пожелаю поединка,
Когда, срываясь на придуманность и дикость,
Слыла отчаянной беглянкой, Эвридикой,
Искала полночи - проехать и проститься,
Передавала стихотворного гостинца,
Глядела сослепу в зашторенную осень,
Когда молозивом ноябрьским заносит
Все, что дышало и любило, и без грусти
Я отпускаю от себя мирок июньский.
..^..





























Сойдя с ума от книжных зелий...

Я чувствую, что я сойду с ума,
Безвольно ткнув холодным носом в книгу.
Там будет место подвигу и уйма
Бездарных точек и слепых имен,
Случится Диоген, одна из жен
Восьмого Генри свыкнется с природой,
Бездонной, женской, и сойти с ума
Здесь станет, между делом, не грешно, да
Я буду продолжать глядеться в книгу,
И веровать в порядковость страниц,
В порядочность наборщика, сторицей
Вернется мне любая из синиц.
Сойдутся времена, и разошлись,
И даже рассчитались — по порядку,
Ложатся в неумелую тетрадку
Святой Афон, и каменный меджлис.
И вот, сойдя с ума от книжных зелий, —
Мне не хватало этого подарка,
Под старость, говорят, слышна подагра —
Перехожу в зимовье воскресений.
..^..

























Разучивай

Быть может, с бережливостью по нотам
Усталым пробежаться, огорошить
Себя самих, и полое пространство,
Стремившееся сдаться новым сказкам.
Быть может, отказаться от иллюзий,
Оставив бездну нераскрытых музык
Тому, кто позже выйдет на охоту
С красавицей свирелью, кто полюбит
Ее глаза, и в этом перестуке
Окажется быстрей и учащенней
Того, кто никогда при посторонних
Не разрешает ветру разгуляться,
И конокрадству предпочтет подушку,
Пузатый самовар, соленья, сушки.
Быть может, это будет новой песней,
И ты ее разучивай, покуда
Зима, весна, и непременно лето
Закатаны в асфальтовую стружку.
..^..

всё в исп.  В. Луцкера