для тех, кто слушает стихи Марина Цветаева: (08.10.1892 - 31.08.1941)

* * * 
Я сейчас лежу ничком
- Взбешенная! - на постели.
Если бы вы захотели
Быть моим учеником.

Я бы стала в тот же миг
- Слышите, мой ученик? -

В золоте и серебре
Саламандра и Ундина.
Мы бы сели на ковре
У горящего камина.

Ночь, огонь и лунный лик…
- Слышите, мой ученик? -

И безудержно - мой конь
Любит бешеную скачку! -
Я метала бы в огонь
Прошлое - за пачкой пачку:

Старых роз и старых книг.
- Слышите, мой ученик? -

А когда бы улеглась
Эта пепельная груда, -
Господи, какое чудо
Я бы сделала из вас!

Юношей воскрес старик! 
- Слышите, мой ученик? -

А когда бы вы опять
Бросились в капкан науки,
Я осталась бы стоять,
Заломив от счастья руки,

Чувствуя, что ты  -  велик!
- Слышите, мой ученик?
..^..   


* * * 
Тоска по родине! Давно
Разоблаченная морока!
Мне совершенно все равно --
Где совершенно одинокой

Быть, по каким камням домой
Брести с кошелкою базарной
В дом, и не знающий, что -- мой,
Как госпиталь или казарма.

Мне все равно, каких среди
Лиц ощетиниваться пленным
Львом, из какой людской среды
Быть вытесненной - непременно -

В себя, в единоличье чувств.
Камчатским медведём без льдины
Где не ужиться (и не тщусь!),
Где унижаться  --  мне едино.

Не обольщусь и языком
Родным, его призывом млечным.
Мне безразлично на каком
Непонимаемой быть встречным!

(Читателем, газетных тонн
Глотателем, доильцем сплетен…)
Двадцатого столетья  --  он,
А я  --  до всякого столетья!

Остолбеневши, как бревно,
Оставшееся от аллеи,
Мне  всe  --  равны, мне всё  --  равно,
И, может быть, всего равнее  --

Роднее бывшее  --  всего.
Все признаки с меня, все меты,
Все даты  --  как рукой сняло:
Душа, родившаяся  --  где-то.

Так край меня не уберег
Мой, что и самый зоркий сыщик
Вдоль всей души, всей  --  поперек!
Родимого пятна не сыщет!

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И всё  --  равно, и всё  -- едино.
Но если по дороге  --  куст
Встает, особенно  --  рябина…
..^..   












СТРАНА 
        
С фонарем обшарьте
Весь подлунный свет!
Той страны - на карте
Нет, в пространстве - нет.

Выпита как с блюдца,-
Донышко блестит.
Можно ли вернуться
В дом, который - срыт?

Заново родися -
В новую страну!
Ну-ка, воротися
На спину коню

Сбросившему! Кости
Целы-то хотя?
Эдакому гостю
Булочник ломтя

Ломаного, плотник -
Гроба не продаст!
...Той ее - несчетных
Верст, небесных царств,

Той, где на монетах -
Молодость моя -
Той России - нету.
- Как и той меня.
..^.. 





БЕРЕГИСЬ... 

Но тесна вдвоем
Даже радость утр.
Оттолкнувшись лбом
И подавшись внутрь,

(Ибо странник - Дух,
И идет один),
До начальных глин
Потупляя слух  - 

Над источником,
Слушай-слушай, Адам,
Что проточные
Жилы рек - берегам:

 - Ты и путь и цель,
Ты и след и дом.
Никаких земель
Не открыть вдвоем.

В горний лагерь лбов
Ты и мост и взрыв.
(Самовластен - Бог
И меж всех ревнив).

Над источником
Слушай-слушай, Адам,
Что проточные
Жилы рек - берегам:

 -  Берегись слуги,
Дабы в отчий дом
В гордый час трубы
Не предстать рабом.

Берегись жены,
Дабы, сбросив прах,
В голый час трубы
Не предстать в перстнях.

Над источником
Слушай-слушай, Адам,
Что проточные
Жилы рек - берегам:

 - Берегись! Не строй
На родстве высот.
(Ибо крепче -  той
В нашем сердце - тот)

Говорю, не льстись
На орла, - скорбит
Об упавшем ввысь
По сей день - Давид!

Над источником
Слушай-слушай, Адам,
Что проточные
Жилы рек - берегам:

 - Берегись могил:
Голодней блудниц!
Мертвый был и сгнил:
Берегись гробниц!

От вчерашних правд
В доме - смрад и хлам.
Даже самый прах
Подари ветрам!

Над источником
Слушай-слушай, Адам,
Что проточные
Жилы рек - берегам:

 -  Берегись...
..^.. 





О. Э. Мандельштаму 

Ты запрокидываешь голову
Затем, что ты гордец и враль.
Какого спутника веселого
Привел мне нынешний февраль!

Преследуемы оборванцами
И медленно пуская дым,
Торжественными чужестранцами
Проходим городом родным.

Чьи руки бережные нежили
Твои ресницы, красота,
И по каким терновалежиям
Лавровая твоя верста...-

Не спрашиваю. Дух мой алчущий
Переборол уже мечту.
В тебе божественного мальчика,-
Десятилетнего я чту.

Помедлим у реки, полощущей
Цветные бусы фонарей.
Я доведу тебя до площади,
Видавшей отроков-царей...

Мальчишескую боль высвистывай,
И сердце зажимай в горсти...
Мой хладнокровный, мой неистовый
Вольноотпущенник - прости!
..^.. 





Посвящение Осипу Мандельштаму


Никто ничего не отнял!
Мне сладостно, что мы врозь.
Целую Вас - через сотни
Разъединяющих верст.

Я знаю, наш дар - неравен,
Мой голос впервые - тих.
Что Вам, молодой Державин,
Мой невоспитанный стих!

На страшный полет крещу Вас:
Лети, молодой орел!
Ты солнце стерпел, не щурясь,-
Юный ли взгляд мой тяжел?

Нежней и бесповоротней
Никто не глядел Вам вслед...
Целую Вас - через сотни
Разъединяющих лет.
..^.. 




МОЛОДОСТЬ

  2
Скоро уж из ласточек - в колдуньи!
Молодость! Простимся накануне...
Постоим с тобою на ветру!
Смуглая моя! Утешь сестру!

Полыхни малиновою юбкой,
Молодость моя! Моя голубка
Смуглая! Раздор моей души!
Молодость моя! Утешь, спляши!

Полосни лазоревою шалью,
Шалая моя! Пошалевали
Досыта с тобой!- Спляши, ошпарь!
Золотце мое - прощай - янтарь!

Неспроста руки твоей касаюсь,
Как с любовником с тобой прощаюсь.
Вырванная из грудных глубин -
Молодость моя! - Иди к другим!
..^.. 


О. Э. Мандельштаму 

Откуда такая нежность? 
Не первые - эти кудри 
Разглаживаю, и губы 
Знавала темней твоих. 

Всходили и гасли звезды, 
Откуда такая нежность?- 
Всходили и гасли очи 
У самых моих очей. 

Еще не такие гимны 
Я слушала ночью темной, 
Венчаемая - о нежность!- 
На самой груди певца. 

Откуда такая нежность, 
И что с нею делать, отрок 
Лукавый, певец захожий, 
С ресницами - нет длинней? 
..^..







* * *

Есть счастливцы и счастливицы,
Петь не могущие. Им - 
Слезы лить! Как сладко вылиться
Горю - ливнем проливным!

Чтоб под камнем что-то дрогнуло.
Мне ж - призвание как плеть  - 
Меж стенания надгробного
Долг повелевает - петь.

Пел же над другом своим Давид,
Хоть пополам расколот!
Если б Орфей не сошел в Аид
Сам, а послал бы голос

Свой, только голос послал во тьму,
Сам у порога лишним
Встав, - Эвридика бы по нему
Как по канату вышла...

Как по канату и как на свет,
Слепо и без возврата.
Ибо раз голос тебе, поэт,
Дан, остальное - взято.
..^..





Стихи к Пушкину

Бич жандармов, бог студентов,
Желчь мужей, услада жен,
Пушкин - в роли монумента?
Гостя каменного? - он,

Скалозубый, нагловзорый
Пушкин - в роли Командора?

Критик - ноя, нытик - вторя:
"Где же пушкинское (взрыд)
Чувство меры?" Чувство - моря
Позабыли - о гранит

Бьющегося? Тот, солёный
Пушкин - в роли лексикона?

Две ноги свои - погреться -
Вытянувший, и на стол
Вспрыгнувший при Самодержце
Африканский самовол -

Наших прадедов умора-
Пушкин - в роли гувернера?

Черного не перекрасить
В белого - неисправим!
Недурён российский классик,
Небо Африки - своим

Звавший, невское - проклятым!
- Пушкин - в роли русопята?

Ох, брадатые авгуры!
Задал, задал бы вам бал
Тот, кто царскую цензуру
Только с дурой рифмовал,

А "Европы Вестник" - с…
Пушкин - в роли гробокопа?

К пушкинскому юбилею
Тоже речь произнесем:
Всех румяней и смуглее
До сих пор на свете всем,

Всех живучей и живее!
Пушкин - в роли мавзолея?

То-то к пушкинским избушкам
Лепитесь, что сами - хлам!
Как из душа! Как из пушки -
Пушкиным - по соловьям

Слова, соколам полета!
- Пушкин - в роли пулемета!

Уши лопнули от вопля:
"Перед Пушкиным во фрунт!"
А куда девали пекло
Губ, куда девали - бунт

Пушкинский? уст окаянство?
Пушкин - в меру пушкиньянца!

Томики поставив в шкафчик -
Посмешаете ж его,
Беженство свое смешавши
С белым бешенством его!

Белокровье мозга, морга
Синь - с оскалом негра, горло
Кажущим…

Поскакал бы. Всадник Медный,
Он со всех копыт - назад.
Трусоват был Ваня бедный,
Ну, а он - не трусоват.

Сей, глядевший во все страны -
В роли собственной Татьяны?

Что вы делаете, карлы,
Этот - голубей олив -
Самый вольный, самый крайний
Лоб - навеки заклеймив

Низостию двуединой
Золота и середины?

"Пушкин - тога, Пушкин - схима,
Пушкин-мера, Пушкин - грань…"
Пушкин, Пушкин, Пушкин - имя
Благородное - как брань

Площадную - попугаи.

- Пушкин? Очень испугали!
 ..^..






ФЕДРА 

1  Жалоба 

     Ипполит! Ипполит! Болит!
     Опаляет... В жару ланиты...
     Что за ужас жестокий скрыт
     В этом имени Ипполита!

     Точно длительная волна
     О гранитное побережье.
     Ипполитом опалена!
     Ипполитом клянусь и брежу!

     Руки в землю хотят -- от плеч!
     Зубы щебень хотят -- в опилки!..
     Вместе плакать и вместе лечь!
     Воспаляется ум мой пылкий...

     Точно в ноздри и губы -- пыль
     Геркуланума... Вяну... Слепну...
     Ипполит, это хуже пил!
     Это суше песка и пепла!

     Это слепень в раскрытый плач
     Раны плещущей... Слепень злится.
     Это -- красною раной вскачь
     Запаленная кобылица!

     Ипполит! Ипполит! Спрячь!
     В этом пеплуме -- как в склепе.
     Есть Элизиум -- для -- кляч:
     Живодерня! -- Палит слепень!

     Ипполит! Ипполит! В плен!
     Это в перси, в мой ключ жаркий,
     Ипполитова вза -- мен
     Лепесткового -- клюв Гарпий!

     Ипполит! Ипполит! Пить!
     Сын и пасынок? Со -- общник!
     Это лава -- взамен плит
     Под ступнею! -- Олимп взропщет?

     Олимпийцы?! Их взгляд спящ!
     Небожителей -- мы -- лепим!
     Ипполит! Ипполит! В плащ!
     В этом пеплуме -- как в склепе!

     Ипполит, утоли...
 ..^..




2  Послание 

     Ипполиту от Матери -- Федры -- Царицы -- весть.
     Прихотливому мальчику, чья красота как воск
     От державного Феба, от Федры бежит... Итак,
     Ипполиту от Федры: стенание нежных уст.

     Утоли мою душу! (Нельзя, не коснувшись уст,
     Утолить нашу душу!) Нельзя, припадя к устам,
     Не припасть и к Психее, порхающей гостье уст...
     Утоли мою душу: итак, утоли уста.

     Ипполит, я устала.. Блудницам и жрицам -- стыд!
     Не простое бесстыдство к тебе вопиет! Просты
     Только речи и руки... За трепетом уст и рук
     Есть великая тайна, молчанье на ней как перст.

     О прости меня, девственник! отрок! наездник! нег
     Ненавистник! -- Не похоть! Не женского лона -- блажь
     То она -- обольстительница! То Психеи лесть --
     Ипполитовы лепеты слушать у самых уст.

     -- "Устыдись!" -- Но ведь поздно! Ведь это
         последний всплеск!
     Понесли мои кони! С отвесного гребня -- в прах --
     Я наездниица тоже! Итак, с высоты грудей,
     С рокового двухолмия в пропасть твоей груди!

     (Не своей ли?!) -- Сумей же! Смелей же!
         Нежней же! Чем
     В вощаную дощечку -- не смуглого ль сердца воск?! --
     Ученическим стилосом знаки врезать... О пусть
     Ипполитову тайну устами прочтет твоя

     Ненасытная Федра...
 ..^..




*  *  *    (Психея?) 

          1    Не самозванка - я пришла домой,
               И не служанка - мне не надо хлеба.
               Я - страсть твоя, воскресный отдых твой,
               Твой день седьмой, твое седьмое небо.
               
               Там на земле мне подавали грош
               И жерновов навешали на шею.
               - Возлюбленный! - Ужель не узнаешь?
               Я ласточка твоя - Психея!




          2    На тебе, ласковый мой, лохмотья,
               Бывшие некогда нежной плотью.
               Всю истрепала, изорвала, -
               Только осталось что два крыла.
               
               Одень меня в свое великолепье,
               Помилуй и спаси.
               А бедные истлевшие отрепья
               Ты в ризницу снеси.
 ..^..







Психея 

Пунш и полночь. Пунш - и Пушкин,
Пунш - и пенковая трубка
Пышущая. Пунш - и лепет
Бальных башмачков по хриплым
Половицам. И - как призрак -
В полукруге арки - птицей -
Бабочкой ночной - Психея!
Шепот: "Вы еще не спите?
Я - проститься..." Взор потуплен.
(Может быть, прощенья просит
За грядущие проказы
Этой ночи?) Каждый пальчик
Ручек, павших Вам на плечи,
Каждый перл на шейке плавной
По сто раз перецелован.
И на цыпочках - как пери! -
Пируэтом - привиденьем -
Выпорхнула.
         Пунш - и полночь.
Вновь впорхнула: "Что за память!
Позабыла опахало!
Опоздаю... В первой паре
Полонеза..."
         Плащ накинув
На одно плечо - покорно -
Под руку поэт - Психею
По трепещущим ступенькам
Провожает. Лапки в плед ей
Сам укутал, волчью полость
Сам запахивает... - "С Богом!"

         А Психея,
К спутнице припав - слепому
Пугалу в чепце - трепещет:
Не прожег ли ей перчатку
Пылкий поцелуй арапа...
     ____________________

Пунш и полночь. Пунш и пепла
Ниспаденье на персидский
Палевый халат - и платья
Бального пустая пена
В пыльном зеркале...
 ..^..







ПОЭТЫ

 

     Поэт -- издалека заводит речь.
     Поэта -- далеко заводит речь.

     Планетами, приметами, окольных
     Притч рытвинами... Между да и нет
     Он даже размахнувшись с колокольни
     Крюк выморочит... Ибо путь комет --

     Поэтов путь. Развеянные звенья
     Причинности -- вот связь его! Кверх лбом
     Отчаетесь! Поэтовы затменья
     Не предугаданы календарем.

     Он тот, кто смешивает карты,
     Обманывает вес и счет,
     Он тот, кто спрашивает с парты,
     Кто Канта наголову бьет,

     Кто в каменном гробу Бастилий
     Как дерево в своей красе.
     Тот, чьи следы -- всегда простыли,
     Тот поезд, на который все
     Опаздывают...
         -- ибо путь комет

     Поэтов путь: жжя! а, не согревая.
     Рвя, а не взращивая -- взрыв и взлом --
     Твоя стезя, гривастая кривая,
     Не предугадана календарем!
..^..

 

     Есть в мире лишние, добавочные,
     Не вписанные в окоeм.
     (Нечислящимся в ваших справочниках,
     Им свалочная яма -- дом).

     Есть в мире полые, затолканные,
     Немотствующие -- навоз,
     Гвоздь -- вашему подолу шелковому!
     Грязь брезгует из-под колес!

     Есть в мире мнимые, невидимые:
     (Знак: лепрозариумов крап!)
     Есть в мире Иовы, что Иову
     Завидовали бы -- когда б:

     Поэты мы -- и в рифму с париями,
     Но выступив из берегов,
     Мы бога у богинь оспариваем
     И девственницу у богов!
..^..

 

     Что же мне делать, слепцу и пасынку,
     В мире, где каждый и отч и зряч,
     Где по анафемам, как по насыпям --
     Страсти! где насморком
     Назван -- плач!

     Что же мне делать, ребром и промыслом
     Певчей! -- как провод! загар! Сибирь!
     По наважденьям своим -- как по мосту!
     С их невесомостью
     В мире гирь.

     Что же мне делать, певцу и первенцу,
     В мире, где наичернейший -- сер!
     Где вдохновенье хранят, как в термосе!
     С этой безмерностью
     В мире мер?!
..^..









СТИХИ К БЛОКУ




     Имя твое -- птица в руке,
     Имя твое -- льдинка на языке,
     Одно единственное движенье губ,
     Имя твое -- пять букв.
     Мячик, пойманный на лету,
     Серебряный бубенец во рту,

     Камень, кинутый в тихий пруд,
     Всхлипнет так, как тебя зовут.
     В легком щелканье ночных копыт
     Громкое имя твое гремит.
     И назовет его нам в висок
     Звонко щелкающий курок.

     Имя твое -- ах, нельзя! --
     Имя твое -- поцелуй в глаза,
     В нежную стужу недвижных век,
     Имя твое -- поцелуй в снег.
     Ключевой, ледяной, голубой глоток.
     С именем твоим -- сон глубок.

             15 апреля 1916
..^..










     Нежный призрак,
     Рыцарь без укоризны,
     Кем ты призван
     В мою молодую жизнь?

     Во мгле сизой
     Стоишь, ризой
     Снеговой одет.

     То не ветер
     Гонит меня по городу,
     Ох, уж Третий
     Вечер я чую ворога.

     Голубоглазый
     Меня сглазил
     Снеговой певец.

     Снежный лебедь
     Мне под ноги перья стелет.
     Перья реют
     И медленно никнут в снег.

     Так по перьям,
     Иду к двери,
     За которой -- смерть.

     Он поет мне
     За синими окнами,
     Он поет мне
     Бубенцами далекими,

     Длинным криком,
     Лебединым кликом --
     Зовет.

     Милый призрак!
     Я знаю, что все мне снится.
     Сделай милость:
     Аминь, аминь, рассыпься!
     Аминь.

             1 мая 1916
..^..











     Ты проходишь на Запад Солнца,
     Ты увидишь вечерний свет,
     Ты проходишь на Запад Солнца,
     И метель заметает след.

     Мимо окон моих -- бесстрастный --
     Ты пройдешь в снеговой тиши,
     Божий праведник мой прекрасный,
     Свете тихий моей души.

     Я на душу твою -- не зарюсь!
     Нерушима твоя стезя.
     В руку, бледную от лобзаний,
     Не вобью своего гвоздя.

     И по имени не окликну,
     И руками не потянусь.
     Восковому святому лику
     Только издали поклонюсь.

     И, под медленным снегом стоя,
     Опущусь на колени в снег,
     И во имя твое святое,
     Поцелую вечерний снег. --

     Там, где поступью величавой
     Ты прошел в гробовой тиши,
     Свете тихий-святыя славы-
     Вседержитель моей души.

             2 мая 1916
..^..










     Зверю -- берлога,
     Страннику -- дорога,
     Мертвому -- дроги.
     Каждому-свое.

     Женщине -- лукавить,
     Царю-править,
     Мне-славить
     Имя твое.

             2 мая 1916
..^..










     У меня в Москвет -- купола горят!
     У меня в Москве -- колокола звонят!
     И гробницы в ряд у меня стоят,-
     В них царицы спят, и цари.

     И не знаешь ты, что зарей в Кремле
     Легче дышится -- чем на всей земле!
     И не знаешь ты, что зарей в Кремле
     Я молюсь тебе -- до зари!

     И проходишь ты над своей Невой
     О ту пору, как. над рекой -- Москвой
     Я стою с опущенной головой,
     И слипаются фонари.

     Всей бессонницей я тебя люблю,
     Всей бессонницей я тебе внемлю --
     О ту пору, как по всему Кремлю
     Просыпаются звонари...

     Но моя река -- да с твоей рекой,
     Но моя рука -- да с твоей рукой
     Не сойдутся. Радость моя, доколь
     Не догонит заря -- зари.

             7 мая 1916
..^..

















     Думали -- человек!
     И умереть заставили.
     Умер теперь, навек.
     -- Плачьте о мертвом ангеле!

     Он на закате дня
     Пел красоту вечернюю.
     Три восковых огня
     Треплются, лицемерные.

     Шли от него лучи --
     Жаркие струны по снегу!
     Три восковых свечи --
     Солнцу-то! Светоносному!

     О поглядите, как
     Веки ввалились темные!
     О поглядите, как
     Крылья его поломаны!

     Черный читает чтец,
     Крестятся руки праздные...
     -- Мертвый лежит певец
     И воскресенье празднует.

             9 мая 1916
..^..















     Должно быть -- за той рощей
     Деревня, где я жила,
     Должно быть -- любовь проще
     И легче, чем я ждала.

     -- Эй, идолы, чтоб вы сдохли!
     Привстал и занес кнут,
     И окрику вслед -- охлест,
     И вновь бубенцы поют.

     Над валким и жалким хлебом
     За жердью встает -- жердь.
     И проволока под небом
     Поет и поет смерть.

             13 мая 1916
..^..















     И тучи оводов вокруг равнодушных кляч,
     И ветром вздутый калужский родной кумач,
     И посвист перепелов, и большое небо,
     И волны колоколов над волнами хлеба,
     И толк о немце, доколе не надоест,
     И желтый -- желтый -- за синею рощей --
         крест,
     И сладкий жар, и такое на всем сиянье,
     И имя твое, звучащее словно: ангел.

             18 мая 1916
..^..















     Как слабый луч сквозь черный морок адов --
     Так голос твой под рокот рвущихся снарядов.

     И вот в громах, как некий серафим,
     Оповещает голосом глухим, --

     Откуда-то из древних утр туманных --
     Как нас любил, слепых и безымянных,

     За синий плащ, за вероломства -- грех...
     И как нежнее всех -- ту, глубже всех

     В ночь канувшую -- на дела лихие!
     И как не разлюбил тебя, Россия.

     И вдоль виска -- потерянным перстом
     Все водит, водит... И еще о том,

     Какие дни нас ждут, как Бог обманет,
     Как станешь солнце звать -- и как не
         встанет...

     Так, узником с собой наедине
     (Или ребенок говорит во сне?),

     Предстало нам -- всей площади широкой! --
     Святое сердце Александра Блока.

             9 мая 1920
..^..













     Вот он -- гляди -- уставший от чужбин,
     Вождь без дружин.

     Вот -- горстью пьет из горной быстрины --
     Князь без страны.

     Там всe ему: и княжество, и рать,
     И хлеб, и мать.

     Красно твое наследие, -- владей,
     Друг без друзей!

             15 августа 1921
..^..













     Останешься нам иноком:
     Хорошеньким, любименьким,
     Требником рукописным,
     Ларчиком кипарисным.

     Всем -- до единой -- женщинам,
     Им, ласточкам, нам, венчанным,
     Нам, злату, тем, сединам,
     Всем -- до единой -- сыном

     Останешься, всем -- первенцем,
     Покинувшим, отвергнувшим,
     Посохом нашим странным,
     Странником нашим ранним.

     Всем нам с короткой надписью
     Крест на Смоленском кладбище
     Искать, всем никнуть в черед,
     Всем,.......... не верить.

     Всем -- сыном, всем -- наследником,
     Всем -- первеньким, последненьким.

             15 августа 1921
..^..













     Други его -- не тревожьте его!
     Слуги его -- не тревожьте его!
     Было так ясно на лике его:
     Царство мое не от мира сего.

     Вещие вьюги кружили вдоль жил, --
     Плечи сутулые гнулись от крыл,
     В певчую прорезь, в запекшийся пыл --
     Лебедем душу свою упустил!

     Падай же, падай же, тяжкая медь!
     Крылья изведали право: лететь!
     Губы, кричавшие слово: ответь! --
     Знают, что этого нет -- умереть!

     Зори пьет, море пьет -- в полную сыть
     Бражничает. -- Панихид не служить!
     У навсегда повелевшего: быть! --
     Хлеба достанет его накормить!

             15 августа 1921
..^..













     А над равниной --
     Крик лебединый.
     Матерь, ужель не узнала сына?
     Это с заоблачной -- он -- версты,
     Это последнее -- он -- прости.

     А над равниной-
     Вещая вьюга.
     Дева, ужель не узнала друга?
     Рваные ризы, крыло в крови...
     Это последнее он: -- Живи!

     Над окаянной --
     Взлет осиянный.
     Праведник душу урвал -- осанна!
     Каторжник койку -- обрел -- теплынь.
     Пасынок к матери в дом. -- Аминь.

             Между 15 и 25 августа 1921
..^..















     Не проломанное ребро --
     Переломленное крыло.

     Не расстрельщиками навылет
     Грудь простреленная. Не вынуть

     Этой пули. Не чинят крыл.
     Изуродованный ходил.

        ================

     Цепок, цепок венец из терний!
     Что усопшему -- трепет черни,

     Женской лести лебяжий пух...
     Проходил, одинок и глух,

     Замораживая закаты
     Пустотою безглазых статуй.

     Лишь одно еще в нем жило:
     Переломленное крыло.

             Между 15 и 25 августа 1921
..^..





















     Без зова, без слова, --
     Как кровельщик падает с крыш.
     А может быть, снова
     Пришел, -- в колыбели лежишь?

     Горишь и не меркнешь,
     Светильник немногих недель...
     Какая из смертных
     Качает твою колыбель?

     Блаженная тяжесть!
     Пророческий певчий камыш!
     О, кто мне расскажет,
     В какой колыбели лежишь?

     "Покамест не продан!"
     Лишь с ревностью этой в уме
     Великим обходом
     Пойду по российской земле.

     Полночные страны
     Пройду из конца и в конец.
     Где рот -- его -- рана,
     Очей синеватый свинец?

     Схватить его! Крепче!
     Любить и любить его лишь!
     О, кто мне нашепчет,
     В какой колыбели лежишь?

     Жемчужные зерна,
     Кисейная сонная сень.
     Не лавром, а тeрном-
     Чепца острозубая тень.

     Не полог, а птица
     Раскрыла два белых крыла!
     -- И снова родиться,
     Чтоб снова метель замела?!

     Рвануть его! Выше!
     Держать! Не отдать его лишь!
     О, кто мне надышит,
     В какой колыбели лежишь?

     А может быть, ложен
     Мой подвиг, и даром -- труды.
     Как в землю положен,
     Быть может, -- проспишь до трубы.

     Огромную впалость
     Висков твоих -- вижу опять.
     Такую усталость --
     Ее и трубой не поднять!

     Державная пажить,
     Надежная, ржавая тишь.
     Мне сторож покажет,
     В какой колыбели лежишь.

             22 ноября 1921
..^..

























     Как сонный, как пьяный,
     Врасплох, не готовясь.
     Височные ямы:
     Бессонная совесть.

     Пустые глазницы:
     Мертво и светло.
     Сновидца, всевидца
     Пустое стекло.

     Не ты ли
     Ее шелестящей хламиды
     Не вынес --
     Обратным ущельем Аида?

     Не эта ль,
     Серебряным звоном полна,
     Вдоль сонного Гебра
     Плыла голова?

             25 ноября 1921
..^..














     Так, Господи! И мой обол
     Прими на утвержденье храма.
     Не свой любовный произвол
     Пою -- своей отчизны рану.

     Не скаредника ржавый ларь --
     Гранит, коленами протертый.
     Всем отданы герой и царь,
     Всем -- праведник -- певец -- и мертвый.

     Днепром разламывая лед,
     Гробовым не смущаясь тесом,
     Русь -- Пасхою к тебе плывет,
     Разливом тысячеголосым.

     Так, сердце, плачь и славословь!
     Пусть вопль твой -- тысяча который? --
     Ревнует смертная любовь.
     Другая -- радуется хору.
..^..






* * * 
В черном небе слова начертаны —
И ослепли глаза прекрасные…
И не страшно нам ложе смертное,
И не сладко нам ложе страстное.

В поте — пишущий, в поте — пашущий!
Нам знакомо иное рвение:
Легкий огнь, над кудрями пляшущий,—
Дуновение вдохновения!
..^..

всё в исп.  В. Луцкера